Это бросается в глаза на любой выставке картин эпохи Ренессанса, об этом кричат гравюры и иллюстрации в книгах того периода. На них видно, что истовые ортодоксальные иудеи первого столетия нашей эры (как они описаны в Евангелие) чудом превратились в христиан времен Ренессанса, сменив внешность, обстановку и атрибуты. Фреска Пьетро Перуджино «Крещение Христа» — яркое тому доказательство.
Св. Иоан держит распятие во время крещения Христа, а значит, совершает христианский обряд. Присутствие других фигур из более поздней эпохи христианства тоже говорит о том, что речь идет об обращении именно в христианскую веру. Но эта фреска — не что иное, как фальсификация библейских событий. Этот обряд христианским не был. Тогда не существовало не только самого христианства, но и намека на новую религию, а крест сам по себе считался ненавистным символом жестокости римлян. Распятие станет религиозным христианским объектом только через триста лет.
И хотя христианство в итоге все же стало самостоятельной религией, подобные фальсификации очень часто встречаются в работах времен Ренессанса, который сотни лет оказывал влияние на искусство. И эти искажения не были безобидными. Они спровоцировали опасный разлом между христианами и евреями, который сохранился и до наших дней.
Тем не менее, когда я искал информацию для своей книги «Иисус, иудеи и антисемитизм в искусстве», я пришел к выводу, что большинство историков отрицают, что за христианизацией Евангельских иудеев в искусстве стоит какая-либо идеология. Некоторые уважаемые эксперты утверждают, что Ренессанс возник в первую очередь на волне новых технологий и прогресса в искусстве — в частности, под влиянием зарождения эры натурализма и реализма, а также возрождения античного идеализма.
Но есть одно очень явное доказательство того, что антисемитская идеология все же оказала влияние на Ренессанс. В своей новой книге «Темное зеркало: Средневековые корни антиеврейской иконографии» историк Сара Липтон проводит тщательный анализ и обнаруживает, что подходы к изображению Иисуса в христианском искусстве, со Средних веков до эпохи Ренессанса, буквально пропитаны этой идеологией. Ее задача заключалась не только в умалении образа евреев через антисемитские сюжеты, но и в популяризации христианства в целом. К примеру, она говорит о сюжете «наблюдения» — и том, что в обществе, где инквизиция занимала главенствующее место, очень важно было следить, все ли пристойны и благочестивы.
Липтон приводит примеры антиеврейской иконографии среди художественных работ Средневековья и Раннего Ренессанса, которые до сих пор особо никто не понимал. Вернув эти произведения из небытия и проведя тщательный анализ их идеологического содержания — политического, социального и теологического, — Липтон нашла то ценное недостающее звено, которое проливает свет на возникновение антисемитизма в произведениях искусства.
Она отмечает, что первое тысячелетие после распятия западное искусство изображало пророков, царей и других евреев как Старого, так и Нового Заветов без стереотипных внешних черт. Затем, после 1000 г н.э., когда христианских художественных произведений начало появляться больше, на них стали все четче проступать различия между евреями и христианами. Появилась «еврейская шапка», и иногда иудея также можно было определить по наличию у персонажа бороды.
Профессор Липтон задается вопросом: почему евреи фигурируют во всех христианских произведениях искусства. Она говорит, что ответ заключается в тесном историческом родстве между иудейским и христианским. С самого начала своего существования христианство и любило, и ненавидело иудаизм. Доказывая свою истинность как религии, христианство отмечало, что именно в нем реализовались множество пророчеств Старого Завета (Торы).
Из-за огромной схожести с иудаизмом перед христианством возникла дилемма. Ему нужно было непросто указать на различия от иудаизма — нужно было всеми силами подчеркнуть свое превосходство над ним.
Христианство так и поступило. Церковь сообщила, что евреи слепы к предсказаниям своих же писаний, которые — как говорят христиане — снова и снова предвещали появление мессии Иисуса. Вот почему евреи изображены в христианском искусстве просто как «свидетели» (наблюдатели, а не участники) — этим показано, что они слепы к божественному происхождению Иисуса. Внешний вид этих еврейских свидетелей также подтверждает превосходство христианства. Они изображены как люди низкого социального статуса, представители «жалкой» еврейской общины, которую Господь рассеял по всему миру в наказание за их слепоту. Липтон вспоминает св. Павла (многие считают именно его основателем христианства), который и начал говорить об этой «слепоте». Она пишет, что св. Павел:
«…сокрушался, что его строптивые братья по вере скорее прислушиваются к букве, чем к духу закона, и что иудеи слишком привязаны к материальному, видимому миру, и у них слишком “телесное” понимание. Их плоть ограничивает мысль, их потребность в конкретных знаках делает их слепыми к духовной истине. Даже когда сам Б-г явился перед ними, они не смогли посмотреть дальше бренного распятого тела человека, приговоренного к смерти, и увидеть внутри него божественное свечение. Павел обвинял иудеев в том, что они слишком ориентированы на внешние символы и доказательства с земной природой… Он противопоставлял материалистичный подход иудеев чистой вере христиан.»
В IV веке теолог христианства св. Августин подхватил риторику св. Павла, добавив, что присутствие иудеев как свидетелей было необходимо, чтобы усилить превосходство и подчеркнуть победу христианства. Вот что Липтон пишет о позиции св. Августина:
«Основная функция евреев — и причина, по которой им нужно позволить оставаться на христианских землях, — это роль “наблюдателей” и “живых свидетельств” правды и триумфа христианства. Евреи выполняли эту функцию по-разному. Сохраняя древние еврейские тексты Священного писания, они подтверждали подлинность библейских пророчеств о Христе (хоть и оставались слепы к их истинному значению). Они сами по себе были живым доказательством того, что распятие Христа — это исторический факт, и что именно их народ совершил это преступное деяние. То, что евреи подчинились римлянам и впоследствии вынуждены были расселиться по всему миру среди других наций, красноречиво свидетельствует об их ошибочном мнении и триумфе христианства.»
Липтон отмечает, что остроконечная еврейская шапка впервые появилась на средневековых рисунках — исторические свидетельства того, что иудеи надевали их на самом деле, появляются только в XIII веке, именно тогда их обязали носить специальные шапки и нашивки. Еврея на рисунках XI – XIII веков часто изображают с бородой, но они тоже не были особо популярны среди европейских иудеев Средневековья.
И остроконечная шапка, и борода были творческими находками художников и попросту помогали выделить евреев среди других персонажей. Липтон говорит, что на своих картинах средневековые художники часто обозначали положение или социальный статус человека с помощью головных уборов. Пап изображали с папскими тиарами, королей — с коронами, а солдат — в шлемах. А так как у иудеев не было никаких отличительных головных уборов, художники придумали вот эту шапку.
Кроме роли «свидетелей», в которой выступали иудеи, на христианских рисунках XI и начала XII веков не было никаких признаков антисемитизма или демонизации евреев, говорит Липтон. Но ситуация резко изменилась к середине XII века (1150 г.), когда евреев стали представлять врагами христианства. По словам Липтон, именно тогда евреи начали становиться «самой мощной и самой мерзкой фигурой во всем христианском искусстве».
Популярными стал сюжет, где евреи насмехаются над распятым Христом (только никто не думал о том, что все последователи Христа были теми же иудеями). В комментарии Петра Ломбардского к Псалмам (1166 г.) евреев можно определить по шапкам и носам.
Среди других описаний евреев, которые позднее стали стереотипами, также были:
«…одежды определенных цветов, которые в христианстве ассоциировалась со злом — в частности, красного и желтого цвета. Одежда была всегда полосатая, чтобы подчеркнуть стремление к излишествам. Корыстолюбие евреев было показано через очевидные символы — монеты или мешки, полные денег; были и прозрачные намеки — вороны, которые (как считали тогда) утаскивают и прячут блестящие предметы, — или же пузатые жабы, которые символизировали ростовщиков, распухших от жадности. Также иудеи изображались в минуты поклонения идолам… Чтобы показать связь между евреями и дьяволом, иудеев изображали в горящими аду или с дьяволом на плече, часто у них были черты животных, змеи вокруг глаз,… козлиная бородка, хвост, а часто и/или рога.»
А одним из самых расхожих и живучих стереотипов касательно внешности иудеев стал крючковатый крупный нос — но у средневековых евреев его на самом деле не было.
В Высоком и Позднем Возрождении связь между Иисусом и иудаизмом из искусства практически исчезает. Когда евреи в работах все-таки появляются, как на картине Альбрехта Дюрера «Христос среди врачей», их образы полностью противоречат «ренессансному стилю» (когда исторические персонажи похожи на современников художника) — и еврейские ученые, и другие люди на гравюре кажутся какими-то темными, злыми и уродливыми.
Явные, неприкрытые проявления антисемитизма вернулись в искусство в XVIII, XIX и XX веках, и особо яростно эти настроения выплескивались через плакаты, которые печатали в немыслимых масштабах. Но, конечно, по объему выпуска антисемитских картинок и литературы нацистская пропагандистская машина превзошла всех.
Выставка в Музее еврейского искусства им. Вольфсона, которая состоялась в 2012 году, включала в себя более трех сотен артефактов антисемитского искусства — и большая их часть была создана в период после эпохи Ренессанса. Эти экспонаты входят в принадлежащую арт-дилеру Питеру Эренталю коллекцию, которая включает шесть сотен артефактов. Эренталь, который сам пережил Холокост, собирал предметы антисемитского искусства как доказательство того, что предпосылки Холокоста формировались столетиями до прихода Гитлера к власти.
Собрав все эти элементы, сегодня мы можем воссоздать картину эволюции антисемитизма:
1 этап: от раннего Средневековья до XII столетия. Никаких визуальных различий между христианами и иудеями.
2 этап: 1100 – 1150 гг. В христианском искусстве евреи символизируют «слепоту» и несостоятельность иудаизма, они выступают как «свидетели» превосходства христианства.
3 этап: 1500 – Ранний Ренессанс. Демонизация иудеев, появляются отличительные «еврейские» черты во внешности, зарождаются стереотипы.
4 этап: Высокий и Поздний Ренессанс, вплоть до XVIII столетия. Полное этническое очищение христианского искусства от иудаизма. В изображениях Христа, его семьи и последователей пропадает связь этих персонажей с иудаизмом.
5 этап: XVIII, XIX и XX столетия. Новая волна антисемитского настроения в искусстве, которая вылилась в массы в первую очередь через плакаты и другие визуальные формы пропаганды.
Теперь у нас есть неоспоримое доказательство того, что изобразительное искусство в Средневековье и в эпоху Ренессанса находилось под большим влиянием идеологии. Не настало ли время историкам искусства, арт-кураторам, преподавателям и критикам обратить внимание своей аудитории на вопиющие примеры фальсификации библейской истории? Если бы мы вспомнили об общих корнях христианства и иудаизма, можно было бы восполнить старые упущения и наконец-то навести мосты между двумя этими религиями.
Оригинал: Huffington Post
Перевод: Ганна Руденко
